Вывели нас за ворота на улицу, построили в колонну - и вперед! Сзади полуторка шла, выполнявшая роль машины сопровождения, технички. Через пол-Москвы вырулили на Минское шоссе и дальше двинулись на запад - к фронту.
Переночевали где-то в лесу рядом с магистралью (на этом биваке, помнится, обучали, как из винтовки стрелять). На следующий день опять команда "по седлам!"... В итоге своим ходом добрались до поселка Дорохово, в ста километрах от столицы, где формировался велобатальон в составе отдельного полка связи.
Вскоре мне и еще одному самокатчику командир дал задание: "Направляю вас в 9-ю дивизию 33-й армии; смотрите на карту: поедете сейчас туда-то и туда-то, в районе вот этой высотки вас будет лейтенант ждать". Мы отправились, даже не получив хотя бы одну винтовку на двоих.
Моя армейская велослужба продолжалась вплоть до начала октября 1941-го. Нас, военных самокатчиков, использовали для доставки документов. Чаще всего приходилось "курсировать" между штабами полков и штабами дивизий.
Отправляясь в очередной "рейд", запечатанные конверты и пакеты с приказами, со сводками мы приспособились оборачивать вокруг гранаты - чтобы в случае явной опасности взорвать ее и уничтожить доверенные нам секретные штабные документы (впрочем, до такого ни разу не доходило).
Обычно на пакете с пересылаемыми бумагами штабные помечали: во сколько отправлен связной и во сколько он должен доставить конверт в назначенное место. Нас с самого начала службы в полку связи предупредили: если опоздаете с доставкой - запросто попадете под трибунал.
Конечно, порой было очень трудно уложиться в срок: то дорог, мало-мальски проезжих, для велосипеда нет, то сориентироваться по карте-километровке на местности не получалось... Но все-таки мы успешно выполняли порученные задания. Помню, были случаи, офицеры в штабах, куда я приезжал с пакетом, даже удивлялись: "Как это ты умудрился так быстро сюда добраться?"
В октябре, когда немцы прорвали оборону под Москвой, дивизия с боями отходила к Наро-Фоминску. В один из дней подразделение, в котором я служил, отстало от "родного" велобатальона связи.
Добрались до какой-то деревни, и наш ротный распорядился все двухколесные машины затащить на чердак одного из домов и там спрятать: мол, когда фрицев назад погоним, эти "велики" снова пригодятся... Дальше шли пешим порядком и в конце концов вернулись в полк связи 33-й армии.
Самокатчиков в нашей части ближе к зиме уже не оставалось: морозы ударили, снег выпал - какие тут велосипеды! Служил я теперь в роте передвижных средств связи. У нас по штату было два мотоцикла и два легких броневичка..." - из воспоминаний В.С. Фомина (самокатный батальон отдельного полка связи 33 армии).
Есть краткое пособие "Подготовка военных самокатчиков". 1941 г. https://vivaldi.nlr.ru/ab000002465/view
Воспоминания ветеранов:
- С конца 1930-х годов я работал инструктором в Московском комитете физкультуры. Тогда, несмотря на нехватку машин, был весьма популярен велосипедный (самокатный) спорт. С 1924 года ни один парад на Красной площади не обходился без самокатчиков: первым катил полк военных, потом ехали гражданские велосипедисты.
К парадам готовились целый месяц. Прохождение было сложным - приходилось объезжать с двух сторон Исторический музей, затем 24 велосипедиста смыкались в одну шеренгу. Смотреть по сторонам было нельзя ни в коем случае, иначе нарушишь строй.
Однажды кто-то зазевался - ну решил взглянуть на Сталина. Руль вильнул, парень упал, следовавшие за ним на приличной скорости спортсмены стали наезжать на недотепу. В считаные секунды на Красной площади образовалась куча-мала вровень с Мавзолеем.
Правительство поначалу рты раскрыло, а потом давай хохотать, смеялись до слез. А мы по команде без разбору хватали машины и бегом с площади. Но никого за эту промашку не наказали.
ЭСКАДРОН САМОКАТЧИКОВ
В начале 1941 года я стал штурманом скоростных бомбардировщиков. Началась война, рвусь на фронт, а в военкомате говорят: "Всю авиацию перебили, есть приказ Сталина летные кадры пока не призывать, гуляйте".
Но воевать-то хотелось. Пошел в горком партии к заведующему военным отделом полковнику Чугунову, тот быстро нашелся: "Ты подумай, как помочь городу. Вон у нас на крышах сидят посты ВНОС (внешнего наблюдения, оповещения и связи), там в основном старички, которые всего боятся. Надо им помочь..."
В помощь ночному хозяину города - местной противовоздушной обороне (МПВО) - из велосипедистов, участвовавших в парадах на Красной площади, было решено создать самокатный полк.
А из кого создавать, когда почти все спортсмены ушли на фронт? Пришлось привлечь допризывников и подростков. Отобрали 800 самых отчаянных ребят. Пользуясь указом Президиума Верховного Совета СССР, мобилизовали у населения машины и роздали их пацанам.
Командиром отряда стал я, начальником штаба - заслуженный мастер спорта Миронов. Во главе отряда стояла элита велосипедного спорта столицы, чемпионы-гонщики: Чистяков, Логунов, Крылов, Гладкий, Богомолов, Прянишников...
Ребята патрулировали улицы, проверяя светомаскировку. Как-то на Сретенке нашли интересную сигнализацию. В квартире, хозяева которой находились в эвакуации, в печке была установлена 500-ваттная лампа, дававшая через трубу яркий свет в небеса.
Те, кто контролировал светомаскировку, попутно высматривали подозрительные предметы у метро, обыскивали мусорные урны в поисках взрывных устройств, выслеживали мародеров.
Последние были настоящим бедствием. После объявления тревоги город замирал - по улицам передвигались лишь те, кто имел пропуска, вот тут-то и было раздолье для всяких темных личностей. Задними дворами они пробирались к небольшим магазинчикам, палаткам, разбивали стекла и тащили что под руку попадет. Немало таких грабителей с помощью наших пацанов арестовала милиция.
Другие ребята занимали свои места на крышах. Тушили зажигательные бомбы, фиксировали очаги поражения в своей округе. На велосипедах мчались к месту падения бомбы, оценивали ситуацию и сразу вызывали необходимые службы - пожарных, "скорую помощь", водопроводчиков, газовиков... А до их приезда сами, как могли, тушили пожары, вытаскивали из-под обломков раненых и контуженых, оказывали им первую помощь.
В ПОГОНЕ ЗА ДИВЕРСАНТАМИ
Одной из главных задач самокатчиков было обнаружение диверсантов-ракетчиков. "Пятая колонна" в Москве дала о себе знать в первые же дни войны. Диверсантов и террористов в столице было очень много.
Одного я задержал случайно в переходе метро. Хромой парень, шедший впереди меня, обронил тросточку. Я решил помочь - подымаю трость и чувствую, что она слишком тяжелая. С помощью патруля задержал хромого. А тросточка, оказывается, была приспособлена для стрельбы одним патроном...
Ракетчики же при каждом налете отмечали для немецкой авиации наиболее важные объекты - железнодорожные станции, заводы, склады. Одного наши ребята засекли даже на чердаке Дома союзов. Но особенно часто их брали у МосГЭС, напротив Раушской набережной, вблизи Кремля.
Понятно, что сами мальчишки задержать взрослого человека не могли. Поэтому один оставался следить за ракетчиком, а второй катил к ближайшему телефону и вызывал сотрудников НКВД.
Из-за диверсанта погиб самокатчик Вася Овчинников. Из отделения милиции у Москворецкого моста он вызвал милицейский патруль, а выйти из здания не успел. На месте двухэтажного дома, где находилось 130 человек, задержанных во время тревоги, где на крыше был зенитный девичий пост, после попадания бомбы осталась 30-метровая воронка.
ЯД? НЕТ, МАХОРКА
На все экстренные случаи я выезжал на мотоцикле. Однажды бомба попала в Манеж, где был правительственный гараж. Из здания валил сизый дым, и мы туда пошли в противогазах. Все шикарные машины, в том числе и "Паккард" Сталина, были покрыты подозрительной зеленоватой пылью.
Грешили на немцев, мол, они какой-то ядовитой гадостью начинили бомбы, но все оказалось проще. При строительстве Манежа все деревянные перекрытия, чтобы их не съел жучок, засыпали махоркой, смешанной с нюхательным табаком. В Манеже я впервые увидел бомбу, наполненную песком, - этакий братский привет от западных антифашистов. Позже мы такие бомбы находили неоднократно.
В ноябре 41-го во время страшной бомбежки на Красную площадь пытался сесть подбитый бомбардировщик. Бомбы он сбросил, горючее израсходовал и потому легко спланировал вниз. Но немного не рассчитал и приземлился не на площадь, а на крышу двухэтажного дома, что стоял напротив входа на станцию метро "Площадь Революции", сейчас там небольшой сквер.
Летчик, штурман и стрелок были живы-здоровы, их сразу увезли на Лубянку. Интересно, что к девяти утра от самолета не осталось и следа - москвичи не должны были узнать о ночных незваных гостях, так как это вызвало бы нездоровые слухи и переполох.
По официальной версии, передовые немецкие части остановились у моста через Химкинское водохранилище, опасаясь прорываться через него, поскольку думали, что он заминирован. Но мало кто знает, что фашисты все же рискнули войти в город.
Наши ребята увидели их в районе нынешней станции метро "Водный стадион". Шесть человек на трех мотоциклах "БМВ" спокойно ехали по тротуару. Мотоциклистов моментально задержали столичные ополченцы. Тут же прибыла машина НКВД, в которой исчезли и мотоциклы, и немцы. А пацанам строго-настрого запретили кому бы то ни было рассказывать о случившемся.
16 октября, когда немцы вплотную подошли к Москве, началась массовая эвакуация. Среди моих мальчишек паникеров не было, и город никто не оставил. Зато когда стали разыскивать председателя Моссовета Пронина (а тот должен был выступать перед москвичами), то выяснилось, что он уже на пути к Горькому...
Меня вызвали в штаб МПВО, приказали сдать пишущую машинку, сломать печать и распустить отряд. Я возмутился - немец рвется в Москву, у меня 800 мобильных ребят, готовых все сделать для защиты столицы, а мне такое приказывают!
Поехал в штаб московской зоны обороны, прорываюсь к начальнику оперативного отдела. Сидит за стеклянным столом полковник - на груди два ордена Красного Знамени, что в то время было редкостью, и большой шрам через все лицо. Это был Дмитрий Андреевич Федоров.
Очень хочется, чтобы люди узнали об этом удивительном человеке. Он воевал на ХалхинГоле и в Испании. В 1945-м из Берлина вывез в Советский Союз архивы гестапо, занимался их изучением и возглавлял секретный институт НКВД. Слышал, что он написал интересную книгу о тайной войне. А в конце 1950-х годов по доносу Дмитрий Андреевич был репрессирован и расстрелян.
Федоров сразу сказал: "Пишите приказ. Отряд переходит в мое распоряжение. Будете заниматься подвозом боеприпасов при баррикадных боях. Вот вам карта столицы, немедленно заставьте своих мальчишек исследовать все проходные дворы, определите, где какие стенки надо разрушить и нанесите всю обстановку на карту".
Две недели мы наряду с дежурствами занимались этим делом. Каждый самокатчик мог с закрытыми глазами передвигаться по своему району, мы знали все проходы по Москве. Московские гавроши были готовы к боям. По счастью, наши знания не пригодились.
Как только немцев отбросили от Москвы, я с группой ребят на базе кроватной фабрики организовал ремонт велосипедов и мотоциклов. Велосипедные заводы не работали, а с фронта везли эшелонами битую технику, то и дело у нас появлялись армейские гонцы и слезно умоляли дать лишнюю машину - их использовали в основном для связи и на аэродромах. За время войны мы передали армии 30 тысяч велосипедов и 12 тысяч мотоциклов.
Большинство ребят из самокатного отряда впоследствии ушли на фронт и не вернулись. Когда раздавали награды за оборону Москвы, о самокатчиках никто не вспомнил.
http://mirnov.ru/arhiv/mn728/mn/36-1.php
П Р И К А З
ПО 106 ГВАРДЕЙСКОЙ СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ 9 ГВАРДЕЙСКОЙ АРМИИ
№ 01/Н
В ы п и с к а
Медалью "ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ"
....
14. Стрелка-самокатчика разведывательно-самокатной роты - гвардии красноармейца ГЛУШАКОВА Аркадия Никифоровича за то, что участвуя в боях 9 октября 1943 года по форсированию реки Днепр, первым форсировал ее и с группой красноармейцев закрепился на правом берегу.
9 июля 1943 года при наступлении на населенный пункт Катилово Полтавской обл. в рукопашном бою с противником стойко защищал занятые рубежи. В этом бою был легко ранен, при форсировании реки Днепр также получил легкое ранение.
22. Стрелка-самокатчика разведывательно-самокатной роты - гвардии красноармейца ЕРГАЕВА Александра Михайловича за то, что будучи наводчиком станкового пулемета в бою при наступлении на село Жаворонки, Западный фронт, в составе 67 ГСП 1 гвардейской Краснознаменной дивизии с расчетом проник в глубину расположения немцев и пулеметным огнем рассеивал группы отступающих противника, тем самым помог батальону успешно развивать наступление. Был легко ранен.
62. Командира самокатного отделения роты связи – гвардии старшего сержанта ТРАВКИНА Сергея Степановича за то, что будучи командиром орудийного расчета 20 октября 1942 года при отражении танковой атаки немцев в районе Мамаев Курган, Сталинградский фронт в составе 38 ГСД 42 ИПТД был тяжело ранен, но от орудия не ушел, продолжая вести пушечный огонь до полного отражения танковой атаки немцев.
66. Командира отделения разведсамокатной роты - гвардии сержанта ХОСНУДИНОВА Сулеймена Шигабудиновича за то, что будучи командиром расчета станкового пулемета 7 мая 1942 года при наступлении на высоту активно поддерживал наступающую роту, несмотря на легкое ранение с поля боя не ушел.
1 июня 1942 года при наступлении батальона 52 СП 171 СД на высоту "Перчатка" Северо - Западный фронт со своим расчетом выдвинулся вперед и массивным огнем поддержал наступающую роту. В этом бою получил второе легкое ранение.
Орденом КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ
93. Гвардии сержанта ФЕДОРИНА Константина Алексеевича - заместителя командира отделения отдельной разведывательно-самокатной роты 7-й Гвардейской воздушно-десантной бригады.
1-я самокатно-мотоциклетная бригада с 4 августа по 19 августа 1942 года участвовала в Погорело-Городищенской наступательной операции в рамках армейской подвижной группы в полосе наступления 20-й армии Западного фронта.
Дальнейшие действия бригады упоминаются ходе Второй Ржевско-Сычевской наступательной операции (25 ноября - 20 декабря 1942 года). 29 декабря 42года бригада окончательно расформирована, в отличие от полка мотоциклистов. Опыт боевого применения самокатчиков, повидимому, посчитали неудачным.
Journal information