На Волгу открывался широкий вид. В ясные дни мы могли наблюдать, как русские разворачивают на позициях массы своей артиллерии. Командир нашей батареи, обер-лейтенант Вюстер, был в отпуске, так что батарее командовал лейтенант Гильдебрандт, которому уже недолго осталось. Лейтенант Гильдебрандт скоро стал батаьонным адъютантом, и батарею принял лейтенант Байгель.
Я сидел на коммутаторе на КП батареи и, как радист и специалист по связи, на передовом наблюдательном пункте. Каждые десять дней к передовым наблюдателям ходили вахмистр Шпехт и 3 человека. Наблюдательный пункт был в овраге недалеко от Волги. Противник был в 15 метрах. Поскольку все было видно, двигаться можно было только вперед от вокзала по ходам сообщения, которые находились под постоянным минометным обстрелом. Батарею снова и снова перетряхивали. Все, кто считался ненужным, отправлялись в 1-ю батарею. У нее не было пушек, и она была развернута вдоль Волги в качестве пехоты.
17–18 декабря пришел приказ, гласивший, что все кроме самого необходимого должно быть уничтожено. Мы должны взять два орудия и двигаться на южный фас окружения, где наши танки соберутся и пойдут на прорыв, навстречу приближающейся 4-й танковой армии. Мы не успели ничего уничтожить, когда приказ был отменен.
В конце декабря - начале января в котел прилетел обер-лейтенант Вюстер. Лейтенант Байгель принял штабную батарею. Батальонный командный пункт расположился на бывшем заводе спиртных напитков по дороге от аэродрома к Красной площади. Командовал батальоном гауптман Лангнер.
В начале января меня перевели с наблюдательного пункта на батальонный КП. Фронт по Волге был в то время сравнительно тихим местом. С нашей стороны мы могли вести артиллерийский огонь по опознанным целям только после особого разрешения, и не более трех снарядов, а русские могли целой батареей стрелять с другого берега Волги по отдельному человеку. Погода была снежная, с сильными морозами до 25–30 градусов ниже нуля. Это была прекрасная погода для ВВС противника, весь день висевших в небе.
Бывшее помещение "Комендатуры Центр" превратили в госпиталь, и он был переполнен ранеными. К госпиталю, четко отмаркированному красным крестом на белом фоне, подошли русские бомбардировщики и сровняли с землей фосфорными бомбами. Бои в степи придвинулись к окраинам, и раненые солдаты и бродяги стекались в руины города. На нашем КП были представители всех дивизий. Ранеными занимался батальонный доктор Хенгст. Из своих скудных пайков мы кормили этих раненых и потерявшихся солдат, которые днями ничего не ели.
20 января в наш погреб перебрался командный пункт полка. Командиром полка был полковник фон Штрумпф, адъютантом - гауптман Шмидт. 28 января русские вышли к Волге южнее нас, и у нас больше не было связи с той стороной. К этому моменту бывшая тюрьма ГПУ, лежавшая вдоль балки реки Царица, была полна немецких пленных. Вечером того же дня полковой адъютант, гауптман Шмидт, попрощался со всеми. Он хотел с несколькими офицерами пробиться вниз по Волге к кавказской армии.
29 января на нашем КП, от которого оставались какие-то остатки, были по справедливости поделены оставшиеся ценности. Остатки сухих пайков были розданы накануне, 28-го. Ближе к вечеру 29-го по улице приехал Pz-4 и обстрелял минометы и пехоту противника. Когда русские засекли его, они открыли огонь всей своей артиллерией, уничтожая и танк, и командный пункт. После того как погибли подполковник фон Штрумпф и гауптман Лангнер были убиты, в наступающей темноте мы перебрались в другой подвал. Его уже занимали солдаты из другой дивизии, включая истребительную эскадру Удет, которой командовал гауптман Мундшайт. Переднюю линию заняли под укрепленный пункт. Ночью русские прорвали фронт слева от нас, и у нас был свой собственный маленький котел.
+++++++++++
Поскольку драться дальше смысла не было, утром 30 января мы пошли сдаваться в плен.
Выстрелив все патроны и приведя к негодности ручное оружие, 30 января 1943 г. мы сдались. Когда мы дошли до вражеских позиций, передовые части угостили нас сигаретами и сигариллами с наших собственных складов, захваченных русскими. У нас ничего не взяли. Со словами Voina kaput, skova domain ("войне конец, скоро домой") все пленные, человек 250, собрались в колонну и двинулись на юг в сопровождении единственного конвоира.
Когда солдаты и гражданские пытались нас ограбить, их отгонял автомат нашего конвоира. Когда его примерно через 1,5 км сменили, с другим конвоиром все было так же. Когда и его сменили еще через 1,5 км, начался великий шмон, в котором участвовали и гражданские. У нас взяли все, что у нас было, - все, что смогли увидеть. Мы дошли до южной автострады и пошли в сторону Бекетовки.
На этой дороге нас настигли русские моторизованные части. Те, кто не успел отскочить, были раздавлены. Через несколько километров дорога свернула к железной дороге Сталинград - Бекетовка. Здесь, в будке стрелочника, нам роздали еду. Было выдано по буханке хлеба на каждые восемь человек и по соленой сельди на каждого. Так нас кормили восемь дней.
Когда мы вернулись на дорогу, нас уже ждал русский отряд. У нас забрали последние пожитки, с нескольких товарищей даже сняли сапоги. И они стояли на снегу босиком, на морозе минус 30. Вечером мы дошли до лагеря Бекетовка, и нас распределили по домам без окон, с земляным полом. Поскольку у нас забрали одеяла, мы спали на холоде, на промерзшей земле.
В лагере было 50 000 пленных. Из-за голода здесь происходили самые худшие вещи. У лагеря было два грузовика "Опель-блиц", которые каждый день вывозили мертвых в близлежащие овраги. В лагере была кухня, но того, что там готовилось, было недостаточно для такого множества пленных, так что если ты ел раз в неделю - тебе везло. В конце февраля нас погрузили на поезд. В каждом вагоне было 80–100 человек. В вагонах были нары. Для отправления естественных надобностей в полу была прорезана дыра 30×30 см. В углу стояла печь, в которой помещалось несколько поленьев. Чтобы они поместились в печь, куски дерева нужно было дробить ломом.
В качестве пайка каждый получил по два ломтя хлеба и соленую сельдь. Но на протяжении всего пути пить было нечего. Когда поезд сделал остановку, умерших во время пути вынесли и сложили на снегу насыпи. На конечной остановке нашего маршрута нас выгрузили и разделили на лагеря "Бауэр" и "Нойман" на территории Республики поволжских немцев.
Тех, кто не мог идти, довезли в лагерь на санях с упряжками волов, которыми управляли русские женщины. Женщины были гражданскими заключенными и сидели в лагере недалеко от Бауэра. Деревня Бауэр была чудесным местом. Когда жителей вывезли в ссылку, на базе деревни было развернуто несколько лагерей.
Из 1000 разместившихся здесь военнопленных 300 умерло. Сыпной тиф, дистрофия и дизентерия унесли многих. В первые недели почти никто не был способен работать. Врача в лагере не было, лишь русская медсестра, которая была беспомощна перед лицом всех этих умирающих. В марте был закрыт лагерь Нойман, и выживших перевели в Бауэр. Лишь человек 50 из нас были способны работать и использовались на строительстве фермы. В сентября 1943 г. Бауэр тоже был закрыт. Нас перевели в Вольск. Нас было 70 работоспособных и 150 больных. Это все, что осталось от двух тысяч." - из воспоминаний унтер-офицера 171-го артполка 71-й пехотной дивизии вермахта В.Гереке.
[+10 фото]
интересно - они надели советские пилотки чтобы показать что они какой-то "лагерный актив"? типа "ставшие на путь исправления"
А вообще это уже 1946-й год.
Вот с наших солдат взять было нечего,а с зарубежных - много "добра".:)
В какой-то книге по-моему Воробьёва описывается тоже самое, только наоборот. Под проходящие немецкие танки попадают русские пленные.
Насильно под танки не кидали.:)
Состояние пленных-дистрофия,обморожение тоже не давало шансов на выживание.
Относительно "обобрали до нитки" это нормальная практика всех воюющих армий.
А так... хорошо выживали только генералы и старшие офицеры которые и в окружении питались не худо.:)
Кто не смотрел рекомендую.
солдаты второй батареи уехали в отпуск и еще не вернул
Re: солдаты второй батареи уехали в отпуск и еще не верн
Да это никак тот Вюстер, который тоже попал в плен под Сталинградом и написал потом мемуары "В аду Сталинграда. Кровавый кошмар Вермахта"
http://lib.rus.ec/b/242479/read
"Он вышел на пенсию в 1983 г. Виганд и Руфь Вюстер до сих пор живут в Мюнхене" (с) оттуда
"Последствия варварского режима, установленного в «Гросс-лазарете»
При медицинском освидетельствовании 525 освобожденных и» «Гросс-лазарета» Славуты советских военнопленных было установлено:
у 435 — крайняя степень истощения, у 59 — осложненное течение ран, у 31—нервно-психическое расстройство. Судебно-медицинская экспертиза на основании внутреннего исследования 112 и наружного осмотра 500 экс-гумированных трупов пришла к заключению, что администрация и немецкие врачи «лазарета» создали такой режим, при котором была почти поголовная смертность больных и раненых. Основной причиной смер-ти советских военнопленных судебно-медицинские эксперты считают истощение крайней степени, инфекционные заболевания, нанесение ран из автоматов и холодным оружием.
Такой смертности, которая была в «лазарете», не знает ни одно лечебное учреждение.
Круглые сутки военнопленные, впряженные в повозки, вывозили трупы к заранее подго-товленным ямам и все же не успевали. Тогда для ускорения «транспортировки» трупы выбрасывались из «лазарета» прямо из окон и там во дворе складывались штабелями.
Бывший военнопленный Севрюгин А. В. сообщил:
«Люди вокруг меня умирали сотнями. Возле меня ежедневно умирали 9—10 человек. Мертвых увозили, места занимались новыми больными, а утром повторялась та же картина. Колоссальная смертность доходила до 300 человек в день»..."
Поэтому жалобы немцев молосостоятельны.
У немцев тоже...кому как повезло из наших пленных,кто в концлагере маялся,а кто на фермерских хозяйствах нормально подьедался.
12 мая соорудил бы из всех пленных курган трупов и слово гитлер выложил бы