А уже с 20 апреля 1943 года участвовал в освобождении городов Можайск, Верея, Медынь. После нескольких боев меня назначили командиром взвода пешей разведки, целью которой был захват "языка". Берег я своих солдат-разведчиков, учил, как выжить в бою. Мы учились бросать нож в цель, стрельбе, захватам и очень серьезно относились к саперному делу. Я впоследствии узнал, почему в песне "Бьется в тесной печурке огонь" есть такие слова: "…до тебя мне дойти нелегко, а до смерти - четыре шага". Оказывается, поэт сам служил в разведке. А когда немцы минировали передовую, они обязательно ставили противотанковые мины через 4 шага в шахматном порядке. Вот мы, идя в разведку после минеров, тщательно измеряли, до одного сантиметра, мину от мины в 4 шага.
++++++++++++++
Первый раз я был ранен осколком снаряда в правое плечо10 августа 1943 года. После излечения в эвакуационном госпитале № 10-764 20 сентября 1943 года вернулся в родной полк.
25 сентября 1943 года мы освободили Смоленск. А 2 октября 1943 года войска Западного фронта начали форсировать Днепр, продвинулись на запад на 145 км, однако по приказу Верховного Главнокомандующего войска прекратили наступление, так как понесли в ходе наступления значительные потери. Через три дня после этих событий наш взвод переплыл Днепр и был направлен в тыл противника, в разведку.
В это время дивизия переправлялась через Днепр по мосту. Мост был разбомблен, наши танки не смогли поддержать огнем пехоту. Завязался жестокий бой. Пошли немецкие танки. Я со своим взводом занял оборону. Взял ПТР, выстрелил в танк, он загорелся. Бой был неравным, разрывной пулей я был ранен в левую ногу, в бедро. Разведчики перенесли меня в укрытие, а ночью переправили через Днепр, к своим. Придя в сознание, увидел, что нахожусь в медсанбате. Затем я был направлен в госпиталь, где пробыл 3 месяца. Залечив раны, я вновь вернулся в свою часть. Войска пешим строем в течение месяца шли на Минское направление, шли по 30-40 км в день, одновременно получали пополнение и проводили учебные боевые занятия прямо на месте. Я вместе со своим взводом был зачислен в 774 стрелковый полк 222 дивизии 43 Армии 3-го Белорусского фронта. Командующим фронтом вновь был назначен генерал-полковник И. Д. Черняховский.
Теперь стояла задача: обойти с севера Минск и соединиться с войсками 1-го Белорусского фронта, наступающими на юго-восточном направлении, окружить группу армий "Центр" и уничтожить ее. На построении взвода разведки, роты и батальона, я дал боевое задание - без артподготовки идти в разведку боем. В наступлении захватить передовые траншеи немцев, а взводу разведки, используя рельеф местности, перебежками через воронки, захватить в плен "языка".
После рейда батальона в траншеях было взято в плен 30 немецких солдат, которых доставили в штаб дивизии. После захвата "языков" разведчики сразу были направлены в бой. В этом бою я был ранен осколком мины в правую руку. Осколки разбили автомат в щепки и правую руку раздробили от кисти до локтя. Ординарец Свинин доставил меня в санчасть. Там хирург дал команду ампутировать руку. Я со слезами на глазах просил хирурга не отнимать руку, так как я профессионально играл на гармошке и баяне. Хирург улыбнулся, дал наркоз, и когда я очнулся, то левой рукой ощупал гипс, нащупал пальцы правой руки, они были теплые. Я не поверил, посмотрел, преодолевая боль. То ли от страшной боли, а возможно и от радости, я заплакал. Завершающаяся фаза боев: уничтожение 100-тысячной армии противника под Минском проходила с 5 по 11 июля. 11 июля 1944 года, в последний день сражения за Минск, я был тяжело ранен.
+++++++++++++
Однажды взвод нашей и взвод немецкой разведки встретились в белорусских лесах лоб в лоб. Стояли минуты три. По взгляду я определил старшего. Он пристально смотрел на меня, расстояние было 20-30 метров. Затем фашист, молча, махнул рукой, повернулся влево и быстро скрылся со своими солдатами в кустарнике. У них и у нас пальцы лежали на спусковых крючках. Старшина позднее меня спросил: "Товарищ лейтенант, почему не разрешили в бой вступить?". На что я ответил: "Потому что у нас был другой приказ, а, вступив в бой, в живых никто бы не остался и приказ бы не выполнили".
+++++++++++++
В моём взводе одежда была такая: маскхалаты, кубанки, ботинки с обмотками. Но после взятия "языка" нам доставались немецкие сапоги и автоматы. Сапоги были кожаные, тёплые, в них по два кармана, в каждый входил рожок от автомата. У нас же был автомат ППШ, 71 патрон 7,6 калибра в диске, дальность поражения - 200 метров. А немецкий МП-43 вмещал 30 патронов 7,92 калибра в рожке, дальность поражения - 800 метров. И весом он был легче, и при броске по-пластунски по песчаной местности не забивался песком, и не давал отказов во время стрельбы. Поэтому мы и пользовались МП-43. За линию фронта ходили за 40 км. Личные вещи сдавали на хранение, шли безымянными. Приказ не оставлять раненых выполнялся безоговорочно, иначе они могли стать "языком" для врага.
В сентябре 1943 года мой взвод вместе с ротой разведки дивизии получил от командования дивизии приказ: взять языка, вступив в разведку боем с противником - для выявления его огневых точек. Мы ворвались в траншею немцев, завязался рукопашный бой, скоротечный и жестокий. Пока солдаты взвода вытесняли немцев из траншеи, я заметил офицера, ударом гранаты сзади по голове оглушил его. Разведчики помогли связать гитлеровца, заткнули ему кляпом рота, затем доставили в штаб дивизии. За эту операцию я получил первый орден Красной звезды. За Минскую операцию я был представлен к награде - ордену Отечественной войны второй степени. Эту награду мне вручили в сентябре, уже в медсанбате." - из воспоминаний лейтенанта 774-го стрелкового полка 222-й стр.дивизии В.А.Сербаева.
1.В.А.Сербаев.
(+8 фото)
Journal information