25 апреля 1945 г. г. Прокопьевск Кемеровской области.
...Вопрос: При каких обстоятельствах вы оказались в плену противника?
Ответ: В июле 1943 года наш полк находился в районе Лемпала, держал оборону. Я находился последнее время в разведывательной группе. В ночь на 26/VII-1943 года мы получили задание достать "языка". Всего нас пошло восемь человек во главе с командиром группы мл. лейтенантом Епифановым.
В группе я выполнял обязанности сапера с заданием перерезать проволочные заграждения противника, чтобы пропустить вперед группу захвата. Первый ряд рогаток мы вдвоем с сапером Ивановым Степаном перерезали. Когда стали перерезать второй ряд, то группа захвата преждевременно двинулась к нам.
Финны заметили и открыли огонь из автоматов. Очевидно, у них был свой проход в заграждениях или они сами перерезали проволоку, но семь финских солдат бросились к нам. В нашей группе четверо было убито. Я притаился в воронке от снаряда. Финны, подбежав к убитым, сняли с них пилотки. С меня также сорвали пилотку, затем подняли за шиворот и потащили за проволоку. Это было рано утром 26/VII-1943 года.
Вопрос: Где вы находились и чем занимались в период пребывания в финском плену?
Ответ: После пленения я был направлен в Райвола, где находился с VIII по IX-1943 года, два месяца проходил карантин, дрова колол для бараков, подметал ограду. Затем меня перевели в числе трех пленных в Настала, где я находился с сентября 1943 года до 6/XII-1943 года, работал на заготовке дров в лесу.
С 6/XII-43 г. я был направлен на работу к финскому помещику в местечко Хейкеля, где пробыл до 4/II-1944 года. Пилил дрова, возил сено и выполнял разные работы по хозяйству. Но заболел и был направлен в санчасть лагеря Настала.
Лежал там 12 дней, а затем меня послали на работу к финскому помещику в местечко Карпиле. И находился у него с III по IV-1944 года на вывозке навоза. После этого я был переведен в числе других пленных в Лахти, где пробыл с IV-44 г. по IX-1944 года. Работал на выгрузке сена и его вывозке. С IX-44 г. по X-1944 года работал в Реги-Мяки на погрузке железа в качестве чернорабочего, а 28/X-44 г. был через Настала направлен в СССР.
Вопрос: Допрашивались ли вы финскими следственными органами и по какому поводу?
Ответ: После того, как я попал в руки финских солдат, меня доставили в штаб, где находились финский офицер в звании ст. лейтенанта, офицер в звании мл. лейтенанта и переводчик. До начала допроса переводчик сказал мне: «Ходите день и ночь в разведку, нашим патрулям спать не даете. Наверно, ваш политрук говорил вам, что финны у русских пленных вырезают язык и отрезают уши? Вот и тебе отрежут, будет тебе "язык»".
Мл. лейтенант услышал это и сказал что-то по-фински ст. лейтенанту. Тот отослал переводчика, а мл. лейтенант сказал мне: "Не бойся, это он пугает. Только тебя допросят и отпустят в лагерь. У нас там много русских пленных живет и ты будешь с ними". Финский начальник при помощи мл. лейтенанта начал допрос меня.
Вначале спросил: "Кем служил в армии?" Я ответил, что рядовым бойцом. Тогда он задал вопрос: "Партийный?" На это я сказал, что беспартийный. Офицер спросил: "Какой роты, полка, дивизии?" Я сказал: "Состоял в группе разведчиков 62-го стр. полка, а дивизию забыл".
Офицер говорит: "А как фамилия командира полка?" Но я фамилию его не знал, так и ответил. Тогда офицер посмотрел в свои бумаги и говорит: "Ты не знаешь, а мы знаем", назвал фамилию, но я ее сейчас не помню.
Затем офицер спросил: "Для чего вам понадобился "язык"?" Я ответил: "Нужно знать, какие ваши части здесь стоят". Офицер говорит: "А мы тоже к вам посылаем разведчиков, война требует". Потом спросил: "Сколько бойцов в вашем батальоне?" На это я ответил, что даже в роте не знаю, так как два месяца находился в отдельной группе.
После этого офицер расспрашивал меня, как живут в колхозах, как обстоит дело с питанием, какую выдают норму. Офицер записывал все мои ответы, дал подписать, отпустил меня с мл. лейтенантом, который увел меня в баню под охрану.
В бане я заметил ему, что он хорошо знает русский язык. На что тот ответил, что: "Я сам ленинградец. Жил в Ленинграде 20 лет. В Финляндии живу 22 года, а русский язык не забыл. Сейчас вот служу в артиллерии при штабе. Семья у меня в 120 километрах отсюда, живет своим хозяйством".
В бане я спал две ночи, и мл. лейтенант два раза приходил ко мне, спрашивал, дали ли мне кушать. Говорит: "Не тужи. Может, к крестьянину на работу попадешь, будет хорошо". Фамилию этого младшего лейтенанта я не знаю. На третий день меня увезли одного (больше пленных не было) в Райвола. Младшего лейтенанта я с тех пор не видел.
Вопрос: Какие предложения делались вам при допросе и после?
Ответ: Не предлагали ничего; очевидно, не требовалось.
Вопрос: Продолжайте ваши показания.
Ответ: Второй раз я был допрошен финским следователем по моему прибытию в Райвола, где он заполнил на меня карточку с моим домашним адресом и другими автобиографическими данными, дал подписать и отпустил. До этого мне выдали бирку с номером 403.
Вопрос: Что еще можете показать?
Ответ: Больше показаний не имею. Протокол с моих слов записан правильно и мне прочитан.
Хомяков
Допросил: О/уполном. ОКР "Смерш"
капитан Губин
Д.4692. Л.5-6об. Подлинник. Рукопись.
ПС: Хомяков Яков Егорович, 1909 г.р., уроженец д. Оборина Кочевского р-на Молотовской обл., коми-пермяк, образование 6 кл., б/п, до призыва в РККА - продавец "Райпотребсоюза" (с. Кочево Молотовской обл.). Судим в 1941 г. за прогул, приговорен к 3 мес. лишения свободы. В РККА призван 22 августа 1941 г. Кочевским РВК.
Journal information