Летом 1942-го часть перебросили на Донской фронт, на защиту Сталинграда. Мы уже ехали дней пять, когда в 20 километрах от Дона, не доезжая до станции Лог, наш поезд разбомбили немцы. Нам приказали тут же рыть окопы и занимать оборону, потому что немцы были уже близко.
Не один раз я ходил в разведку за Дон в тыл немецкой обороны. Одно из боевых заданий помню до сих пор. Меня с товарищами послали "добыть языка". Ночь, кромешная тьма, друг друга не видно.
Переплыли Дон на лодке, добрались до населенного пункта, где стояли немцы, на окраине увидели двоих. Одного застрелили, второго взяли в плен. Возвращаться нужно было через озеро, сами шли по шею в воде, а немца на руках несли. Позже оказалось, что пленный был офицером.
О действиях разведчиков появилась статья в одной из газет. Вскоре нас представили к наградам и вызвали в штаб сфотографироваться у знамени части. Мои родители получили снимок вместе с благодарственным письмом командования.
После окружения армии Паулюса в районе Сталинграда нашу часть отправили гнать немцев на запад. Помню, прибыли в заданное место, остановились на отдых, только развернули рацию, а в километре от нас показались 15 немецких танков.
Нас всего три взвода (рота автоматчиков), из оружия - только автоматы. Укрыться негде, по дальнему взводу немцы уже начали стрелять из пулеметов. После того боя в живых остались только командир взвода, которого ранили в руку, и три солдата... Выжить мне удалось чудом. Лежу, отстреливаюсь, а танк прямо на меня идет, ну, думаю, конец... Откатился в сторону, танк прошел рядом, мимо меня. Недалеко от нас был населенный пункт, там располагался штаб дивизии.
Заходим туда вместе с командиром взвода, он докладывает: "Товарищ генерал, рота автоматчиков погибла", - а генерал отвечает: "На то она и война..." После этого боя я примкнул к проходящим войскам, они двигались к Ростову. Ночью попали в окружение.
Основные части ехали по дороге, а нас - полторы сотни автоматчиков и разведчиков - решили послать выбираться из окружения пешком через поля. Вокруг высокая трава, в ней лежат немецкие кабели связи. Немецкая оборона в том месте была несильной, перебили встретившихся на пути фрицев и выбрались к своим. А обоз с солдатами и техникой, который двигался по дороге, расстреляли немецкие танки...
Меня назначили связным командира батальона. Наши войска продолжали движение дальше, по пути освободили станицу Константиновку. Во время одного из ночных боев в январе 1943-го меня ранило в ногу.
Опираясь на автомат дошел до повозки для раненых. Потом были сельский медпункт и девять месяцев в госпиталях Саратова, Красноярска, Хакасии. Меня комиссовали и на полгода отправили домой в Верховажье. В родное село вернулся с костылем и пулей в колене. Меня старушка-немка оперировала, разрезала колено и зашила обратно. Сказала, доставать пулю опасно. Так и хожу с ней с тех пор.
Больше участвовать в тяжелых боях не пришлось. Осенью 1943-го я был уже дома, а в 1944 году меня взяли на работу в НКВД в Вологде, где я около года служил оперуполномоченным. Однажды прямо с работы меня неожиданно направили в командировку в только что освобожденную от немцев Литву. Прибыл в Вильнюс. Там мне предстояло служить еще девять долгих лет..." - из воспоминаний ветерана, майора в отставке Акиндина Александровича Бовыкина.
А.А. Бовыкин.
Journal information