"Уже в прошедшем году, когда воровство и грабежи в Петербурге дошли до неимоверной смелости и наглости, разнесся здесь слух о намерении правительства серьезно приняться за реформу городской исполнительной полиции, т.е. за совершенное уничтожение не только бесполезных, но даже во всех отношениях вредных здесь будочников и заменение их ходячею стражею, наподобие парижской и лондонской.
При этом замечают, что для лучшего устройства сего нововведения непременно следует дать сей страже совершенно иной вид, даже и по самой наружности, и так сказать с корнем вырвать у жителей Петербурга, особливо у простого народа, память о будочниках - этой презрительной касте людей.
Один вид серых будочничьих кафтанов, говорят, уже волнует душу, - до такой степени они пали в общем здесь мнении чрез низости, придирок и лихоимства их, - словом, нет средства, которое бы они себе не позволили, чтобы разными притеснениями и неправдами выжать деньги, особливо от бедной, безответной черни!
Публика вообще, когда в разговорах касается до будочников, отзывается об них не иначе как о мошенниках и первейших грабителях, а не как о блюстителях порядка и безопасности жителей!
Известно, что они не только неоднократно были запутаны в сообщничестве с ворами, но даже обличены в убийствах, как например года три тому назад будочник у Тучкова моста убил и ограбил содержателя известного старинного немецкого трактира, в 1-й линии, Гейде.
На самые же будки их, как известно, привыкли здесь смотреть не иначе как на притоны воров и пьяниц, и хранилище ограбленных на улицах вещей, или краденных в домах лакеями и кухарками, кои они продают или закладывают будочникам за бесценность или водку, всегда готовую в будках не хуже водочных лавок!
Чтоже касается до извощиков, то будочники первые их друзья и потворщики. Одним словом, эти будки не что иное, как убежище, где вор днем и ночью находит дружеский приют. По сей то причине, говорят, и грабят так безбоязненно, ибо не было еще примера, чтобы будочник, услышав ночью призыв на помощь, прибежал спасать кого.
Он или из видов своих не двигается с места или действительно не в состоянии этого сделать, потому что будучи почти всегда пьян, преспокойно спит, прислонившись к будке или отговаривается тем, что не смеет сойти с часов, между тем как среди бела дня за пол версту бежит за возом дров, чтобы украсть полено, поднять подкову, обшарить с головы до ног пьяного, или по какой-нибудь другой собственной надобности, например, украсть или силою отнять у бедного саешника сайку, как нынешней весной случилось по Гороховой у Каменного моста, где мальчик-саешник горько плакал, что будочник взял у него большую сайку, не заплатив ему за нее.
Помнят, что во время прошлогодних частых грабежей многие говорили здесь о будочниках: неужели у правительства никогда не найдется средств избавить Петербург от этих бесполезных и вредных существ, стоящих казне столь огромных расходов?
Далее здесь вообще того мнения, что с преданием в Петербурге вечному забвению будочников и введением ходячей стражи, вовсе ненужно будет давать ей воинственный вид, а поставить ее на ногу мирных судей, одев ее, как в Лондоне policemen, в обыкновенные, темного цвета сюртуки, при фуражках с каким-нибудь особенным знаком и снабдив тросточками с полицейским гербом, совершенно как английских police-men, отняв при том у нее всякую власть самоуправства на улицах...
Натурально, говорят, следует избирать для этого людей заслуженных и испытанной нравственности, не только из одних отставных или бессрочно отпускных унтер-офицеров, но пожеланию допускать на эту службу (которую правительству надлежит всячески облагородить в глазах народа) даже отставных и заштатных гражданских чиновников хорошего поведения.
Содержание сих людей должно быть не солдатское или будочницкое, а совершенно достаточное, которым они могли бы прилично себя содержать с семействами, одевать себя и нанимать вольную квартиру, что должно составить главную необходимость сего рода службы.
Живя же по обывательским домам где кто сам пожелает, они будут всегда в состоянии до тонкости знать все, что делается не только у них в доме, но и в соседних, а на улицах днем и ночью подслушивать разговоры и толки простого народа, по коим можно будет и следить за направлением умов нашей черни, что некоторым образом будет не совсем бесполезно и для соображений высшего начальства..."
После этого документа особенно забавно смотрятся заявления современных СМИ, склонных превращать наше прошлое в сусальную сказку:
"Толи дело будочник! Своя каморка, пусть и небольшая, да уютная и теплая. Сидит он в ней, поглядывает в окно, а выходит на улицу, если уж в том возникнет необходимость. Впрочем, сам вид будки внушал злоумышленникам трепет, обходили они ее стороной. А потому профессия будочника была почетная, уважаемая" ("Московская правда").
"Порядок обеспечивали городовые, будочники (стационарный полицейский пост) и дворники...Они же быстро приходили на помощь в случае необходимости...Наши бабушки и прабабушки спокойно гуляли по улицам российских городов. Власть их надежно защищала" ("Известия") и т.д. и т.п.
"Цейхгауз" 19.2000.
Journal information