После того, как мои родители были убиты, мне дали образование Красные кхмеры, внушив мне своё мышление. Они умели контролировать умы многих осиротевших детей. Единственное настоящее образование надлежащей формы, которое я получал, заключалось в том, что мне преподавали по одной букве кхмерского алфавита в неделю.
Моя невинность была в их руках, и они были способны делать с ней всё, что хотели. Я думал тогда, что весь мир живет точно как мы, и жестокость, лишения, голод и всё это оружие стали для меня нормальным миром. Я всё более и более принимал их образ жизни, и только боялся отходить слишком далеко от нашей деревни на неизвестные мне территории.
Красные кхмеры учили нас, что враг постоянно находится на расстоянии вытянутой руки, и мы должны были заучивать песни, такие как "Победа", "Власть", "Новая власть, новая сила", "Старайся убить врага" и "Все как один".
Когда мне было около десяти лет, мне выдали моё первое оружие.Это был АК-47 и он был примерно такого же размера как я сам, так что мне пришлось нелегко, пока я нашел способ носить его на плече. Мне понадобилось немного времени, чтобы привыкнуть к его весу и отдаче, когда я стрелял из него. Кхмерские солдаты смеялись надо мной, видя как я изо все сил стараюсь научиться обращаться с ним.
Я учился стрелять, прицеливаясь в висящие на деревьях фрукты, мелких животных и рыбу в реке. У кхмерских солдатов была огромная куча оружия и они предлагали нам самим выбрать, что мы хотим: АК-47, М-16, М-60, и разные автоматы Калашникова.
Я также умел пользоваться гранатометом, минометом и базукой. В некотором смысле это оружие было для нас, детей, как игрушки, и мы играли с ним. Некоторые маленькие дети были не знакомы с оружием, а Красные кхмеры давали им заряженное оружие, снятое с предохранителя.
На самом деле нам было легче управляться с гранатометами и минометами, поскольку мы стреляли из них лежа и нам не нужно было держать их в руках, как автоматы.
Красные кхмеры научили меня плавать, очень простым способом - бросив меня в реку. Я изо всех сил, как собака, грёб руками, но наглотался много воды и утонул бы, если бы не помощь одного моего друга, который вытащил меня из воды. Для Красных кхмеров жизнь ничего не стоила, и в годы их правления их не заботило, кто умрет, а кто выживет.
Всем нам выдали одинаковую простую форму. Это были чёрные штаны и чёрная рубашка, и то и другое свободно висящее, как одеваются крестьяне. На ногах мы носили сандалии, сделанные из автомобильных шин, и они были очень прочные. Если лопался один из ремешков, сандалии легко было починить с помощью шпильки, сделанной из бамбука. Мы носили красно-белые клетчатые шарфы. Мне выдали только чёрные шорты, а рубашки мне не досталось.
Вьетнамская армия пришла в Камбоджу еще в 1979г, но добралась до Сим Рипа только в 1983г. У Красных кхмеров было много лагерей в джунглях, но всюду на дорогах были вьетнамцы. Обе стороны заняли храмы в районе Ангкор Вата. Красные кхмеры стояли в Та Проме и Прек Кхане, а вьетнамцы в Ангкор Вате, Ангкор Томе и в горах Бакайн, где находился вьетнамский генерал.
Однажды ночью мы услышали, что приближаются вьетнамцы. В боях с ними мы использовали все способы. В одном лагере Красные кхмеры приготовили огромную кастрюлю супа, в изобилии положив в него мяса и овощей, а также большую порцию яда из местного дерева.
При появлении вьетнамцев Красные кхмеры убежали, оставив кастрюлю с супом. Вьетнамцы были очень рады легкой победе и, чтобы отпраздновать её, уселись поесть супа. Когда всем им в результате отравления стало плохо, мы вернулись в лагерь и открыли по ним огонь, убив их всех.
В то время, когда появились вьетнамцы, я жил в лагере Красных кхмеров, изучая как ставить и подрывать мины. Красные кхмеры до того овладели моим молодым и невинным умом, что заставили меня поверить в то, что вьетнамцы - великаны с огромными зубами и длинными усами.
Действительно, на кхмерском языке вьетнамцы - это "Йекнан", что переводится как "гигантские вьетнамцы". Будучи детьми, мы были ужасно напуганы. Когда я обнаружил, что вьетнамцы на самом деле того же размера, что и мы, я был удивлен и очень рад.
Когда появились вьетнамцы, поначалу перевеса не было ни у одной из сторон. Однако, после нескольких дней интенсивных боев, вьетнамцы применили новую тактику. Они использовали танки. В то время 90% Красных кхмеров не видели танков и не были уверены, как с ними воевать.
Красные кхмеры пошли в атаку всеми силами, с автоматами, гранатометами и минометами. Когда танки остановились, Красные кхмеры решили, что обездвижели их, и двинулись к ним. В этот момент вьетнамский солдат, прятавшийся в джунглях, дал сигнал, и танки пошли вперед, открыв огонь по Красным кхмерам и уничтожив их всех. К счастью, я не дошел до танков.
Наоборот, я кинулся в джунгли, чтобы спрятаться там. Но я не знал, что там среди деревьев уже лежали, поджидая, вьетнамские солдаты. Они взяли меня в плен под дулом автомата и увели с собой.
Многие из моих друзей были убиты, но детей оставили в живых и увели в лагерь неподалеку от Ангкор Вата. Вьетнамцы отчаянно нуждались в новобранцах, как и Красные кхмеры, которые в этот момент начали относиться к народу очень хорошо, вместо бывшей прежде жестокости.
Обе армии применяли ту же тактику, чтобы поощрять людей вступать в них. Вьетнамцы сказали мне, что если я присоединюсь к ним, то буду иметь звание, власть, хорошую еду, деньги, и тому подобное. Хотя я голодал, но в моей голове свежо еще было всё, рассказанное мне Красными кхмерами - я думал, что вьетнамцы откармливают меня с какими-то целями, и находился в замешательстве.
Однако, вьетнамцы относились к нам очень хорошо, и взрослые в деревне начали верить им. По их совету я постепенно начал работать во вьетнамской армии, а затем - воевать с моей прежней армией, Красными кхмерами. В это время я все еще ничего не знал о том, что происходит во внешнем мире, и продолжал верить в то, что подобная жизнь нормальна.
Жизнь во вьетнамской армии продолжалась в том же духе, что и у Красных кхмеров. Мы по-прежнему недоедали и постоянно находились в поисках пищи. И Красные кхмеры, и вьетнамцы совершали рейды по деревням и забирали всё немногое съестное, что там было. В то время я ел много странной еды, однажды, например, хобот слона.
Пайки были очень скудными, а пакеты риса часто оказывались старыми, заплесневевшими, и с камешками внутри. Когда мы были голодны и не могли найти воду, чтобы сварить рис, нам приходилось мочиться в пакет, чтобы размягчить рис, и есть таким образом мне приходилось много раз.
У вьетнамцев в районе Сим Рипа было много лагерей, и они ставили по их периметру русские мины МОН-50. Красные кхмеры выслали днем разведчика, чтобы засечь места, где ставят мины. Ночью разведчик с другими солдатами вернулись туда и развернули мины в противоположную сторону. Эти мины поражают на расстоянии до 100м и управляются дистанционно. Во время последующей атаки мины вдруг разрядились в сторону вьетнамцев.
Для меня имеет особое значение вьетнамский гранатомет Б40. Однажды во время дождливого сезона 1988г я был включен в подразделение вьетнамской армии, воевавшее с Красными кхмерами в районе Сим Рипа. Когда мы шли по джунглям, один из наших солдат заметил четырех Красных кхмеров. Он медленно прицелился в них из Б40, но прежде чем нажал курок, кхмерский снайпер сделал несколько выстрелов, один из которых попал в гранатомет.
Если бы он привел к взрыву гранаты, нас всех бы убило. Но, к счастью для нас, пуля только пробила насадку гранаты, как раз внизу её заряда. Было слышно, как пуля от АК-47 перекатываясь, звенит внутри гранаты. Я знаю это, так как через некоторое время вернулся к тому месту и забрал Б40 как сувенир.
Когда мне было около четырнадцати лет, я пережил другой незабываемый случай. В одном бою Красные кхмеры превосходили нас числом, и многие из наших солдат были убиты, оставив других в бегстве спасать свои жизни.
Убегая, мы бросали на землю патроны из магазинов наших АК-47. Путь за нами был завален патронами. Однако, мы намазали пули ядом, так что при выстреле выделялся ядовитый газ. Позже мы вернулись, обнаружили, что Красные кхмеры надышались ядовитыми парами, и убили их всех.
Вьетнамцы разрушили много драгоценных статуй в Ангкор Вате и вокруг него, от нечего делать стреляя по ним. Они похитили множество древних и ценных вещей из храмов, и те пропали навсегда. Они также убили много животных и птиц и вырубили в джунглях большое количество леса, который отправлялся во Вьетнам и продавался там как ценный товар. Три раза в день они занимались рубкой леса, и в результате мы потеряли огромные площади наших джунглей.
Я хочу поведать тем, кому это интересно, небольшой и необычный рассказ о событии, произошедшем во время стычки, в которой я участвовал, воюя во вьетнамской армии с Красными кхмерами. Однажды я вел огонь через поле по врагу, когда заметил в прицеле своего оружия моего дядю, в которого я приготовился уже выстрелить.
Я вздрогнул от испуга и в удивлении опустил свое оружие. Но дядя не узнал меня и продолжал стрелять по мне с пятидесяти метров. Я спрятался в траве, а мои друзья, заметив, что я стреляю неохотно, спросили меня, что с моей меткостью, которая обычна была в порядке. Я сказал им, что у меня болит голова и я не могу попасть в цель.
Однако, я должен был отстреливаться, так что я просто стрелял поверх головы моего дяди, пока он не убежал. Только в прошлом году я встретил моего дядю и рассказал ему о том, что произошло в тот день, и мы оба от души посмеялись. Теперь мы живем в мире и счастливы.
Был 1989г, когда вьетнамцы в конце концов ушли из Камбоджи, и я был призван в еще одну армию, армию Камбоджи, которая продолжала воевать с остаточными силами Красных кхмеров.
В 1990-1992 годах, все еще находясь в рядах армии Камбоджи, я наконец получил возможность вернуться в школу и начать учиться, как нормальный человек. Однако, много раз меня снова вызывали для участия в боях против Красных кхмеров.
Во время моего пребывания в разных армиях мне очень везло и много раз я счастливо избегал смерти. Один раз генерал камбоджийской армии, базировавшейся в Бантеай Меанчей, должен был переехать в другой район неподалеку. Перед тем как уехать, он хотел попрощаться со своими друзьями в деревнях, и поэтому собрался в деревню Самронг.
Дорога вокруг деревни была проверена, чтобы убедиться, что на ней нет мин. Не было обнаружено ни одной мины. Однако, жители деревни предупредили Красных кхмеров о визите генерала, и те, в обмен на наличные деньги, дали жителям деревни противотанковые мины, чтобы поставить их на дороге, ведущей в деревню. Все считали само собой разумеющимся, что, как важная персона, генерал прибудет на танке.
Утром в деревню без проблем проехала охрана из десяти солдат на пикапе. Двойная противотанковая мина была поставлена шире колеи колес пикапа, и поэтому не сдетонировала. Она сработала от гусениц танка с более широкой колеей, а внутри танка было четверо важных лица, включая генерала, и все они погибли от взрыва.
Я сидел на башне танка для дозора и взрыв выкинул меня в рисовые поля, которые были по обеим сторонам дороги, но я приземлился мягко и не получил повреждений.
В другой раз я был в армейском лагере с 30 солдатами рядом с деревней, когда мы узнали, что в джунглях поблизости есть Красные кхмеры. Кхмеры приходили каждый вечер и обстреливали наш лагерь из миномета, убивая солдат и жителей деревни. Они постоянно меняли место положения своего лагеря, чтобы мы не могли их найти.
Мой начальник отобрал трех солдат, включая меня, чтобы мы нашли и уничтожили банду кхмеров. Я взял один гранатомет и несколько ручных гранат, а мой друг - выстрелы к гранатометуи АК-47. Другой друг взял М16 и выстрелы к гранатомету другого вида. Поскольку мы взяли так много оружия, с расстояния мы могли сойти за крупное подразделение. Я подкрался к подразделению кхмеров, выстрелил из гранатомета и убил их всех пятерых. Когда мы вернулись в лагерь, я сказал начальнику, что ни один из врагов не был ранен. Он очень рассердился на меня. Тогда я сказал ему, что никто не был ранен, потому что все они мертвы. Мне было тогда всего 17 лет.
Не все мои рассказы об убийствах и ужасах среди людей. Я помню, один раз я ставил мины и заметил обезьян, наблюдающих за нами с деревьев. Обезьяны очень любознательны и они хотели знать, что мы делаем с проволокой и бомбами.
К несчастью для любопытных обезьян, они задели проволоку и взорвали себя. Услышав взрыв, солдаты подумали, что подорвался кто-нибудь из врагов и пошли посмотреть, что произошло. Всё что они нашли, были мёртвые обезьяны, и они взяли их на обед.
Спустя несколько дней солдаты заметили, что по заминированной тропе стали часто ходить медведи. Медведи гораздо умнее обезьян, и в жаркие дни они даже делают себе из листьев что-то вроде шляпы. Солдаты видели медведей и надеялись на еще один пир.
Они добавили мин и поставили на тропу большую кастрюлю с водой, чтобы привлечь внимание медведей. Медведи продолжали приходить как обычно, но солдаты с удивлением заметили, что умные медведи переступают через проволоку и избегают подрыва на минах.
После моего пребывания в камбоджийской армии, появились миротворческие силы, присланные в Сим Рип Организацией Объединенных наций. Люди из ООН обходили весь район и спрашивали многих камбоджийцев, не хотят ли они помогать в разминировании и в других важных работах, требующихся после войны. Я пошел на эту работу." - воспоминания камбоджийца по прозвищу Аки Ра.
Journal information